Куколка - Страница 75

– Щенок! – рявкнул старик, подкручивая кончики усов. – Ишь ты…

Так и осталось: Щенок.

Где переодеваются, он знал. Жилище Мансура было оазисом традиций. Здесь реформизмом и не пахло. За наружной дверью начинался древний эскалатор: он вел вниз, в коридор, тянувшийся с севера на юг. Дом почти целиком уходил в землю, возвышаясь лишь куполом крыши и чердаком-мансардой. С точки зрения реформистов, сейчас, при наличии кондиционеров и климатических установок, это теряло смысл и не сказывалось на «взращивании огня». Раньше, учитывая близость пустыни – да. Но…

Никаких «но», отвечал пахлаван-пир.

Конец спору.

Жилые комнаты и зал для занятий размещались в юго-западной части дома. Отсюда второй эскалатор поднимал желающих к арке во двор, окруженный глухой стеной. Во дворе, под чинарами, стояли два смежных павильона: раздевалка и душевая. Сняв одежду, Фаруд принял душ – тщательно вымыв руки с мылом перед тем, как встать под струи воды. Обсушив тело, он сунул ноги в шлепанцы из тканевого неопрена (ходить босиком – запрет!) и прошлепал к ячейкам, где отыскал пакет со штанами и рубахой подходящего размера.

Рядом, на стойке, висели кушаки с кистями. На коврике выстроились тапочки-борцовки – белые, как и весь костюм для борьбы.

«Белые, как чьи-то волосы…»

Сравнение родило в сердце легкий мандраж. Он погасил волнение привычным усилием воли. Земляк-блондин – вот ради кого мы явились сюда. Не надо лишний раз вспоминать имя объекта. Не надо думать о годах вашего знакомства. Родство ничего не значит. Известные обстоятельства – прах. Чувства и эмоции омывают душу, как вода – тело. Но ходить целый день мокрым – глупо.

Есть цель и есть средство.

Очень жаль, что все произойдет в доме Мансура Гургина. Подари судьба хоть крупицу выбора, он нашел бы для операции другое место. Да, сантименты. Мокрая зола. И выбора нет.

Костер задуманного горит, пожирая минуту за минутой.

С того момента, как Фаруд расстался с двумя помпилианцами и одним роботом, прошло двадцать часов. В его распоряжении – еще четыре часа. Хватит с лихвой. Через час все станет ясно. Возрождение державы – или гибель вехдена-неудачника, возомнившего себя спасителем отечества.

Пора идти в «очаг».

– Я здесь, Мансур-ата!

– О! – старик цокнул языком, выказывая одобрение. – Ну, лезь погрейся…

Повинуясь жесту пахлаван-пира, брамайн оставил помост. Блондин ждал, легонько постукивая кулаком в ладонь. Прыжок «в очаг», ритуальный поклон – и Фаруд сходу ринулся в атаку. Многие покупались на такую манеру, сочтя хладнокровного, расчетливого Сагзи буйным петушком-сорвиголовой. Кое-кто жалел об этом до сих пор; кое-кто больше уже ни о чем не сожалел.

Финт, «хлест» по глазам. Без контакта, лишь бы блондин откинул голову назад. Теперь нырок под увесистую оплеуху с правой. Такая оплеуха, продолжив движение, живо зажмет шею оглушенного противника под мышкой у борца. Светловолосый красавец куда как тяжелее нас будет. Схватит – не вырвемся.

Промахнулся? Ну, доброго тебе огня…

Низко присев, Фаруд в прыжке ударил соперника плечом в живот. И сразу же дернул за щиколотку – так, чтоб нога поехала по доскам помоста. Взять большую массу на амплитудный бросок он не рисковал, обходясь срывами и подсечками. Блондин рухнул с грохотом сбитого истребителя. Судя по сдавленным проклятиям, он больно ушиб локоть.

Не спеша добивать упавшего, Фаруд отскочил в сторону.

– Сбив мой, – оценил Мансур-ата, хмуря брови. – Нырок мой на треть. Остальное – не мое. Где взял, Щенок?

Фаруд ухмыльнулся.

– Жизнь подарила.

– Интересная у тебя жизнь была… Эй, Пахлаван Качаль, вставай! Чего зря бока пролеживать?

Надо же, подумал Фаруд. Все клички помнит, старый хитрец! В вехденском театре кукол числился такой персонаж: Пахлаван Качаль – весельчак и задира, шутник и прохвост. Даже сериал для малышей по визору крутили: «Пахлаван Качаль и Доктор Смерть», «Пахлаван Качаль спасает Галактику»… Помнится, в островном аду Мей-Гиле коптил небо славный парень Лючано Борготта. Он и разъяснил Фаруду, что Пахлавана Качаля знают под многими именами: Полишинель, Петрушка, Пульчинелло…

Вернулся мандраж. Пахлаван Качаль, Пульчинелло. Волосы цвета слоновой кости. Судьба державы. Еще не поздно отступить, передумать, сдать назад. Казалось, Фаруда снова приковали к креслу для экзекуций. Напротив работал славный парень Борготта, даря боль. И кто-то задавал вопросы. Да? Нет? Да? Нет?

Только «да» и «нет».

Нет, ответил Фаруд. Поздно.

– Ну-ка, еще разок!

Теперь Пахлаван Качаль был осторожней. Фаруд и глазом моргнуть не успел, как угодил в сокрушительные объятия. Показав удар лбом в переносицу соперника, он высвободил руки и попытался хлопнуть Пахлавана Качаля по ушам. Ничего не получилось. Блондин чуть присел и отправил жертву в полет.

Падая на доски, Фаруд сгруппировался, ушел перекатом к краю помоста и вскочил, стараясь побыстрее восстановить сбитое дыхание. Пахлаван Качаль смеялся, сверкая белоснежными зубами. Но смеялся он недолго.

«Возьму третью схватку, – загадал Сагзи, – и все пройдет, как по маслу!»

Вертлявый, быстрый, он с полминуты избегал «близких отношений». Сопел, хрипел, делал вид, что потрясен неудачным падением. И улучил-таки момент: на миг оказавшись у блондина за спиной, прыгнул и повис на сопернике.

Упали оба.

Щенок – на помост, Пахлаван Качаль – на Щенка.

Со стороны, должно быть, это выглядело смешно. Лицом вверх, блондин валялся на Фаруде, как на перине. Он пытался высвободиться, перевернуться на живот, но – тщетно. Оплетя добычу ногами, взяв шею в плотный захват, Фаруд методично душил Пахлавана Качаля.