Куколка - Страница 8

Он не знал, зачем брамайны возводят эти чудеса. Храм? Некрополь? Эх, мог ведь спросить у Сунгхари! – и не догадался. Где-то сейчас брамайни? Что с ней? Выжила ли?

От невеселых мыслей его отвлекла новая смена декораций. Портики, ряды колонн, треугольники фронтонов, темная зелень и декоративные ограды не оставляли сомнений: здесь живут помпилианцы. Карета без предупреждения затормозила. Пассажиры, избалованные компенсаторами инерции, едва не повалились на пол.

– Приехать, кабальерос. Гладиаторий.

V

Двухэтажный домик.

Стены оплетены виноградом.

Вместо двора – крошечный парк, окруженный чисто символической оградой.

Гладиаторий не производил впечатления места, где людей учат убивать друг друга на арене. Может быть, у семилибертусов поединки происходят как-то иначе? Ментально? Как у Гая с Титом? Очень хотелось спросить об этом легата, но Лючано сдержался.

Скоро все выяснится само собой.

Калитка оказалась заперта. Выругавшись сквозь зубы, Тумидус ткнул пальцем в сенсор звонка. Пять-шесть секунд ничего не происходило. Затем воздух между прутьями ограды замерцал, сгущаясь в акустическую линзу.

– В настоящий момент в гладиатории никого нет, – собщил на унилингве приятный мужской баритон. – Ланиста Жорж Мондени вернется в течение двух часов. Если вы желаете оставить сообщение – говорите после звукового сигнала. Ваше сообщение будет…

Тумидус с раздражением щелкнул пальцами, и линза рассосалась. Помпилианец извлек коммуникатор, набрав номер.

– Жорж? Где ты пропадаешь?! – набросился он на невидимого для Лючано собеседника. – Что значит – «срочное дело»?! Я тебя предупреждал? Понятно… Через час? Хорошо, жду.

Внезапно успокоившись, легат выключил коммуникатор.

– Бар видите, Борготта?

– «Requies curarum»?

– Да, «Отдохновение от забот». Ждите меня там. Через час я вас заберу.

Не дожидаясь ответа, он решительно повернулся и устремился прочь. Легату явно приходилось бывать на Террафиме, и в помпилианском квартале Эскалоны он ориентировался без проблем.

Лючано пожал плечами. Ждать – так ждать. Тем более, литром кофе сыт не будешь. По корабельному времени «Этны» обед миновал полтора часа назад, а здесь, на планете, уже смеркалось. Самое время ужинать.

Сумерки падали на город хлопьями небесной сажи. Только что последние лучи здешнего светила (надо бы выяснить, как оно называется!) золотили крыши домов… И вдруг – хлоп! В считаные секунды навалилась темнота. Реагируя на падение освещенности, зажглись фонари. Надпись «Requies curarum» над дверью бара сделалась объемной, заколебалась в воздухе, переливаясь кармином и зеленью. Справа у входа располагался навес, под которым молча стояли люди. Человек десять, мужчины и женщины.

«Для рабов» – прочел Лючано табличку на стойке навеса.

«Скажи спасибо, малыш, что ты – не с ними. Иди, ужинай.»

«Спасибо, маэстро.»

«Паясничаешь? Ну-ну…»

Внутри бар оказался вместительным. Интерьер в стиле «антик»: деревянные столы, стулья с резными спинками; за спиной бармена – полки с рядами бутылок. Возле стойки, отдавая дань моде, парили в воздухе «таблетки» антиграв-табуретов – как в релаксатории космопорта.

«Дерево здесь, должно быть, дешевле пластика…»

Едва Лючано сел за угловой столик, рядом немедленно возник раб-официант в белом фартуке, с поклоном вручив клиенту меню. Разбираться с помпилианскими названиями блюд Тарталья не стал: сразу переключил меню на унилингву. Мельком глянул на цены – приемлемо. Впрочем, какая разница, во сколько обойдется ужин? За нас платит Гай Октавиан Тумидус.

Вот она, карточка.

«Так любовницу по магазинам отправляют: подарки скупать…»

– Салат «Цезарь». И свинину по-октуберански.

– Гарнир?

– Тушеный батиок. Да, еще пинту светлого пива.

– «Хмельное»? «Дядя Клавдий»? «Колосок»?

– «Колосок». Где у вас можно вымыть руки?

– Туалет – направо и вниз.

«Requies curarum» был приличным заведением средней руки. По вечерам здесь собирались помпилианцы – не богачи, но и не бедняки, обладатели визы или вида на жительство. «Те, кто имеет десятка три рабов,» – уточнил Гишер, пока Лючано мыл руки и возвращался в зал.

За ближним столиком болтала и смеялась, отдавая должное «Хмельному», компания молодых нотариусов. На варварской Террафиме, вступившей в Лигу недавно по галактическим меркам, даже мелкий служащий мог сделать карьеру гораздо быстрее, чем на родине. Неудивительно, что предприимчивая молодежь стремилась сюда. В глубине зала, за банкетным столом, звучали тосты – там справляли юбилей. Возле музыкального аппарата «Сонгвильд» мальчик с девочкой ели мороженое. Мальчик время от времени косился на ряды бутылок и вздыхал со значением. Вздыхать ему оставалось еще лет шесть – законы Помпилии по части запрета на спиртное для несовершеннолетних были строги.

Зато для рыжего декуриона интендантской службы, оккупировавшего «висяк» у стойки, такой проблемы не существовало. Военнослужащие, уходя в увольнение, имели полное право напиваться хоть до сизых «кракенов» – лишь бы на следующее утро они были в строю.

– Эй! Еще «Дядю Клавдия»!

Бармен запустил по стойке литровую кружку пива, темного и густого. Следом к декуриону заскользила стопка «Егерской крепкой». И завершила движение закуска – блюдце вяленой саранчи.

«Молодец! Чего зря брюхо набивать? От закуски градус падает…»

К счастью, никто не тревожил Лючано, приглашая за свой столик. Официант принес заказ, и Тарталья получил возможность спокойно утолить голод, не отвлекаясь на докучливых собеседников. Покончив с едой, он бросил взгляд на циферблат-татуировку – часы успели перестроиться на местное время. Если легат пунктуален, в чем мы не сомневаемся, до его появления остается минут семь.